Молодые девчонки будут плакать, а их парни втихаря мечтать, чтобы они хотя бы отдаленно были похожи [или их поступки] на Эдварда Каллена, и тогда студийные боссы удобно усядутся, откинувшись на спинки их кресел, с улыбками на лицах, понимая, что у них в руках самый масштабный фильм года.

Сумеречный сердцеед Роберт Паттинсон и его коллеги по фильму в данный момент заняты промоушеном их последнего фильма, но даже не беря в расчет активный пиар фильма, у нас есть предчувствие, что «Новолуние» дебютирует на первой строчке в бокс-офисе.

Так чего же нам стоит ожидать от вампирского фильма? Hollyscoop сел и провел с глазу на глаз интервью с Робом о страстных поцелуях с его баснословной девушкой Кристен Стюарт, какова будет реакция фанатов на Сумеречный сиквел и о его любимых сценах.

Вашему вниманию представлены самые интересные моменты из интервью:

Hollyscoop: Эдвард всегда заботится о Белле и о ее благополучии, но ты решаешь покинуть ее на какое-то время, почему?

Rob Pattinson: «Ему просто стало скучно,» - шутит он. «Нет, я думаю, есть что-то такое в том, когда ты очень сильно влюбляешься в кого-то и начинаешь сомневаться практически во всем, что касается тебя самого, ты начинаешь четче осознавать свои недостатки и ошибки, и я думаю, что для Эдварда это становится некой чрезмерностью, он думает, что так или иначе не достоин быть рядом с Беллой и полагает… и даже более того, он думает, что насаждает ей, и чтобы оградить ее от опасностей, решает уйти. Он не в состоянии это вынести».

HS: Новолуние является немного более темным фильмом, чем Сумерки. Как вы думаете, какова будет реакция фанатов?

RP: «Вы знаете, многие люди говорили, что 12-ти и 13-ти летние подростки – это основная наша аудитория, а также, что это фильм для подростков и бла бла бла… Я не думаю, что кто-то специально с самого начала рассматривал их [подростков] в качестве целевой аудитории. То есть, я имею ввиду, конечно, возможно, что люди именно этой целью и задавались, но это неважно… Я раньше никогда об этом не задумывался, поэтому я считаю… я пытаюсь сделать этот фильм как можно осмысленнее, потому что для этого есть полный материал, а книги только способствуют тому, чтобы сделать историю глубже, это довольно интересные темы для рассуждения. Поэтому я очень надеюсь, что люди не подумают, якобы мы не выкладываемся полностью».

HS: Большую часть фильма вы играете некие видения, в чем была главная сложность?

RP: «Я думаю, по отношению к фильму, это не было так уж сложно, но было довольно сложно пытаться понять, что именно я делал. Фактически, я не должен был играть Эдварда, как такового, я играл некий плод воображения Беллы, поэтому я вроде как хотел, чтобы Кристен подсказала мне, как это сделать, но я был сконфужен. Вообще, я бы спросил: «Кристен, как бы ты сыграла меня, какое у тебя представление об Эдварде?» Так что это было очень трудно».

HS: У вас было немалое количество сцен страстных поцелуев в фильме, сложно ли вживаться в образ, когда вас окружает такое большое количество людей в течение всех съемок?

RP: «Да… все, что касается работы с чистыми, с чистейшими физическими сценами, всегда довольно трудно…

Всегда поцелуи или что-то интимное в Сумерках – это внушительная часть истории, которую ты должен истолковать как бы с внутренней стороны, именно поэтому даже в первой части саги были довольно сложные сцены и они всегда являлись центральными моментами, которых может и не быть… может в Новолунии единственный поцелуй; в самом начале фильма, где всего один, и это сущий пустяк, это совершенно обычный поцелуй. Но все остальные разы, те или иные, они все о воссоединении или расставании с кем-то, я так полагаю».

HS: В каких сценах вам больше всего понравилось сниматься?

RP: «На самом деле, мне больше всего понравилась сцена перед расставанием. Ночь перед разрывом, сцена прямо напротив дома Беллы. Преимущественно потому, что мы вроде как переписали сцену той же ночью, снимая ее, и это было из разряда тех ощущений, которые кажутся абсолютно правильными, и это показывает, насколько восхитителен Крис [Вейц]. Потому что мы закончили снимать сцену, и я пошел к Крису и сказал, что хотел бы, чтобы мы сказали еще что-нибудь. И тогда они поменяли освещение, и мы снова сделали это, а Кристен закончила, произнеся новую строчку просто идеально, которую я не могу вам сказать, но я чувствую, что это была имена та строчка, которую нужно было сказать. И, я думаю, все это было просто замечательно…»

Источник